Впервые в горы Красной Поляны
Умный в гору не пойдёт...
С этой мыслью я в горы и отправился.
Наверное, надо было включить головной мозг и поразмыслить: куда ты прёшься, пень протокольный, у тебя же вся судьба: кровать - офисное кресло - пиво - кровать, за всю жизнь пробежал километр в сумме и два раза подтянулся... А я включил интернет и поискал, какие виды меня ждут там, куда я ЕСЛИ дойду. И решил не размысливать, а покупать походную амуницию. Уж и не помню, каким образом нашёл сайт Юрия, который (на основании впечатлений от этого сайта) показался мне действительно профессиональным проводником, облазившим весь Западный Кавказ вдоль и поперёк и разбирающимся не только в маршрутах, но и в людях, которых ведёт, умеющим помочь в трудную минуту. /Забегая вперёд, уточню, что я не ошибся/ Совет будущим горным туристам: давайте своему проводнику максимально полную информацию о себе. Самое главное не пол‐возраст‐вес, а - опыт путешествий. Если вы своими ногами ходили куда‐нибудь выше сочинского дендрария, обязательно укажите, когда, куда, какой дорогой, за какое время, насколько вам было трудно и как за прошедшее с тех пор время изменилось состояние вашего здоровья. Это поможет проводнику продумать оптимальный маршрут, чтобы не только было интересно, но и чтобы вы дошли, а возможно, и убережёт вас (да и проводника) от реальной угрозы вашему здоровью. Так получилось, что я, набравшись теоретических и географических знаний, невольно ввёл Юрия в заблуждение, и он искренне полагал, что имеет дело с тёртым калачом. А вот и неа.
6 августа 2009 г.
Безбашенный «УАЗ» вскоре после полудня домчал нас до смотровой площадки на склоне хребта
Аишха, и путешествие началось. Водрузив на себя двадцатикилограммовые рюкзаки (я - так с трудом), мы попёрли вверх. Вернее, это сначала мне казалось, что попёрли. Вскоре выяснилось, что лично я - пополз.
Так уж вышло, что компания мне попалась серьёзная: все три спутника, Юрий, Андрей и Константин, неоднократно ходили по горным маршрутам. Это и хорошо, и плохо. С одной стороны, любой из них всегда мог мне помочь - словом, а то и делом (и не по разу помогали!). С другой стороны, «стартовый» подъём на несколько сот метров под углом около сорока градусов был для них делом часа‐полутора, а мне он дался часа за четыре. Точно не помню, первый день похода для меня затуманился... Ребята сильно помогли мне уже в эти трудные часы, через час моих мучений приняв на себя часть моей поклажи - здоровенный спальный мешок, фотоштатив и тяжёлые консервы (минус 7 кг с плеч! Добавлю также, что четырёхкилограммовую двухместную палатку, которая обычно несётся в пополаме, Юрий пёр на себе самостоятельно), пусть только на первый, самый трудный для меня день, а также постоянно давая действительно полезные советы, как что лучше делать. К примеру, я не вполне понимал, как можно обойти гору по её склону без изменения высоты (траверсировать), если уклон составляет градусов сорок пять. Мне казалось, что в таких условиях я всенепременно должен потерять равновесие и скатиться по склону, невзирая на могучую силу воли и ангельское терпение. Или вот как: есть некая тропа - по ней и при, и уж как получится. А если она слишком
крута, и мне нужна передышка через каждые 5 метров?
Тогда можно идти дугами, увеличивая километраж в разы, но и существенно снижая нагрузку на сердце, ноги, руки, дыхалку. В основном именно так я и плёлся, пока ребята, периодически останавливаясь в ожидании меня, доставали фотоаппараты и делали великолепные кадры вздымающейся напротив нас грозной Агепсты. А мне в первый день было не до фотографирования, и сейчас это очень обидно...
Постепенно мы вышли на хребет (мне было даже не до того, чтобы осознать вполне: я иду по Главному Кавказскому хребту!), и там дела пошли повеселее. Обойдя низом вершины Аишха I и Аишха II, мы постепенно‐постепенно‐постепенно вышли к плановой точке ночёвки - озеру Клумбочка. В первые часы я особо не задавался вопросом «дойдём‐не дойдём», но, едва идти по хребту стало полегче, начал умничать,периодически спрашивая Юрия, сколько километров осталось тащиться и как быстро мы их с такой скоростью преодолеем. Ибо, сколь бы хороша ни была погода, а в часы заката (в горах в августе - около девяти вечера) стремительно темнеет и холодает. Так что до запланированного места ночёвки надо дойти до восьми, ну в крайнем случае девяти часов. Но это уже темно и рискованно. Так мы и дошли, примерно без пятнадцати восемь, насколько я помню. А без меня ребята до пяти‐шести прискакали бы... Но главное было в том, что план на день с горем пополам выполнен, из графика мы не выбились, и появилась хрупкая надежда, что дальше я вработаюсь и пойду лучше. Сама Клумбочка, получившая такое название из‐за маленького островка в самом центре, с перевала была не видна из‐за накатившего тумана, так что нам пришлось сбрасываться к ней вслепую. Ничего, нашли. Опять же, Юрий не первый год женат на горах. Вечерело, установка палаток и приготовление заслуженной пищи прошли быстро. Всё съедено, остальное впопыхах накрыто полиэтиленом. Все готовы отходить ко сну. Собственно, все и заснули. С погодой повезло: в этот вечер был только густой туман, обошлось без дождя. Зато ночью разгулялся ветер и так трепал палатки (и, кстати, шуршал оставшейся снаружи едой), что мне всю ночь казалось, будто вокруг палатки бродят медведи и, разумеется, жрут нашу еду. Так что в первую ночь в горах поспать не удалось. Жаль же мою сгущёнку...
7 августа 2009 г.
Первое утро в горах выдалось сказочным во всех отношениях. Быстро теплело, небо разветривалось, туман расходился, постепенно открывался взору нависающий за Клумбочкой пик Торнау. Гора эта, выступающая от Главного Кавказского хребта на север эдаким ломтем, названа в честь первого русского офицера‐разведчика, отважившегося
отправиться в эти края под личиной коренного горца, и с блеском с этой миссией справившегося.
В этот день ребята разработали для меня специальную тактику ламера: показали мне маршрут, по которому следует отправляться, и я пошлёпал вперёд, пока они собирали палатки и фотографировались. Таким образом, я шёл по пологому хребту один с некоторым опережением,
чтобы не сразу начать всех тормозить. Довольно скоро, к востоку от Торнау, мой самостоятельный маршрут закончился, меня догнали, и наступил черёд траверса склона горы Лоюб‐Цухе. Эта вершина, так же, как и пик Торнау, не дотягивающая до трёхкилометровой высоты несколько десятков метров, лежит между двумя относительно ровными участками хребта и не позволяет так вот запросто «перепрыгнуть» себя (по крайней мере, мне). Поэтому пришлось тащиться по её склону. Сейчас‐то я понимаю, что для горного туриста легче задачу, чем пройти по прямой, найти сложно. Однако как же трудно согласиться с этим новичку, который чешет не просто по прямой, а по прямой, проложенной через склон с уклоном градусов около сорока! Если моя левая нога шла по относительной тропе, то правая норовила сползти вниз. Добавьте к этому, что заросшие низкорослой травой «равнины» сменялись каменными осыпями
(которые тоже надо траверсировать). А мне, накачанному
теорией, было хорошо известно, насколько опасно идти по сыпухам. Ведь их вообще‐то полагается обходить сверху, чтобы случайно выкатившийся из‐под ноги камень не повлёк за собой оползень, который утащит вниз всё, включая и меня самого.
Тем не менее, народ по осыпям ходил и ходит, а бьются нечасто и в основном по другим причинам.
Ближе к обеду пугавшее меня место было пройдено,
суровый Лоюб‐Цухе остался к западу, ребята дали мне инструкции, до какого перевала топать и где их ждать, а cами попёрли на вершину Цухе. Двести метров от нашей тропы до вершины были преодолены за двадцать минут, что вызвало у меня смесь восхищения своими спутниками и приступа сомнения в их психическом состоянии. Возвращались и догоняли меня они уже не так шустро, что было связано, видимо, с лёгкой эйфорией от покорения новой вершины (наверное, высшее чувство для альпинистов и горных туристов), а также с некоторой усталостью. Таким образом, у меня образовалась пауза для отдыха. К сожалению, прямо на хребте отдохнуть как следует без палатки не всегда получается. Вскоре после того, как я достиг той точки маршрута, за которой надо совместно определяться, куда пилить дальше, начал усиливаться ветер,
от которого на хребте прятаться некуда, и стали накатывать клочья тумана. Стало весьма зябко (высота хребта в этом месте примерно 2650 м). То лёжа (так ветер бьёт меньше, но боевой тонус теряется), то сидя, стоя и прыгая я дождался
ребят и, едва они привалились, выведал у них следующую целевую точку. После этого, примерно сорокаминутного перехода они уже достаточно быстро меня догнали, и дальше мы шли уже связкой. Впрочем, идти пришлось весьма недалеко. В этом месте Большой Кавказ образует несколько причудливых изгибов, и точно определить, по какому из перешейков следует направляться, затруднительно. Тем более что маршрут, хотя на него и взяли такого продвинутого юзера, как я, является достаточно редким и малохоженым. По нему проходят десяток‐другой человек в год, и те, как правило, из любви к одному из первооткрывателей Западного Кавказа как туристического курорта - Юрия Константиновича Ефремова.
В общем, мы гадали, за каким из окружающих нас хребтиков скрывается долина, за которой, в свою очередь, находится перевал, который приведёт нас к следующей опорной точке похода
(к концу второго дня Юрий небезосновательно переименовал «поход» в «экспедицию», ибо мы не так уж и просто гуляли, и вообще‐то за такие рейды дают какие‐то значки). И почти угадали: ошибка была в пару сотен метров, и вот мы уже сбрасываемся в долину. Другой вопрос, что навалил туман, начал накрапывать дождь и возникли соответствующие трудности, в первую очередь у меня: надо быстро надеть дождевик на себя и пончо на рюкзак, а также максимально увеличить темп спуска, чтобы в случае критического ухудшения погоды побыстрее добраться до места, где можно поставить палатки. В то же время по мокрой тропе (да вообще‐то мы уже без тропы ломились, просто неслись вниз по снегу, альпийской траве и камням) нужно идти очень внимательно. В общем, в начале шестого мы шлёпнулись лагерем почти под Западным Лоюбом, и начался град. Я был очень рад остановке, поскольку при спуске мы успели разглядеть ожидающий нас перевал, и ничего хорошего он мне не сулил. Подъём метров триста по камням и снежнику. Жесть!
Поэтому ребята надеялись, что осадки ненадолго, чтобы успеть до темноты перекинуться через перевал и разбить лагерь у заветного озера Верхний Кардывач, а я - что дождик немного затянется.
За поход платил я, и дождь затянулся.Потом и Юрий признал, что такой вариант оказался не только неплохим, но и, возможно, лучшим. Ближе к семи осадки закончились и просветлело, мы поставили палатки в нормальном режиме и я остался любоваться окружающими видами, а мои неугомонные спутники полезли на хребет поснимать закат. Это у них получилось, и более того: они взошли на безымянную вершину, соседствующую с Западным Лоюбом (её высоту можно оценить примерно в 2800‐2850 м, точных замеров мы не делали). Разумеется, любой человек, покоривший за день сразу два Лоюба (причём оба - в режиме «а чё, давай сходим»), сочтёт такой день весьма удачным! Счёл его таковым для себя и я. Находясь прямо под трёхсотметровой отвесной стеной скалистого пика, с которой периодически летели достаточных размеров булыжники, я уже испытывал ощущения более серьёзные, чем предыдущим вечером на уютной Клумбочке, да ещё и со скрытыми туманом окружающими вершинами. Блеска добавляло и то, что долина находилась на северном склоне Большого Кавказа, и от наших палаток открывался
великолепный вид на проходящий параллельно Главному хребту (и примыкающий к нему аккуратно у Северного Лоюба) хребет Герцена с высшей точкой Краснодарского края - вершиной Цахвоа (3346 м).
Ночью дождь лил, не переставая, из‐за чего мне опять не удалось поспать, зато утром нас ждал сюрприз: Цахвоа покрылась снегом! Определённо останавливались не зря.
8 августа 2009 г.
Раз пошла такая пьянка, жизненно необходимо было побыстрее смываться: нас ждал Верхний Кардывач! Я вышел уже традиционно первым. Задача осложнялась тем, что ещё до начала подъёма на перевал нужно было проскочить через две осыпи: одна - из камней чёрного цвета - с Западного Лоюба и «нашего» безымянного пика,
другая - из светлых глыб другой породы - с Северного. Там‐то я и грохнулся. Камень под правой ногой внезапно и очень быстро поехал...
Очень повезло, что успел собраться и что передо мной оказались два больших плоских камня. На них‐то я и упал двумя растопыренными ладонями, добавив полусекундой позже и третью опорную точку- правое колено.
Ссадина на левой ладони вышла изрядная, и я, паникуя заливая кровью окрестные камни, припустил дальше: надо было как можно быстрее добраться до ближайшего ручья и обработать рану. Заодно вымыл я и трекинговую палку: она стала липкой от крови, что добавляло мне, конторскому крысу, ужаса. Постепенно я вышел на большой снежник, язык которого полз с перевала как раз до осыпей. Тут и ребята подошли, и вместе мы забрались на перевал. /правда, я и в снежнике ухитрился провалиться, но, слава Богу, неглубоко, около метра, и быстро выскочил/ Оттуда‐то, с Лабинского перевала, я и увидел озеро Верхний Кардывач.
Опять начинало хмуриться, поэтому опытный Юрий дал команду всем надеть дождевики и пончо. Предупреждение было своевременным: к озеру мы спустились (я - так, наверное, через час после перевала, остальные побыстрее) под дождиком и сразу же поставили палатку.
Дождь, конечно же, довольно быстро закончился (ну, часа два...), и мои коллеги засобирались на Лоюб. Ещё один из семейства Лоюбов, главный, нависающий над всеми озёрами по имени Кардывач!
Увы, процесс моральной подготовки к восхождению несколько раз прерывался моросью и туманами, в которых Лоюб к вечеру застрял довольно надёжно. По сей причине Юра с Костей и Андреем и на Лоюб не попали, и в то же время лагерь с Верхнего Кардывача так и не съехал. Таким образом, для меня вышел наиболее лёгкий день.
Немудрено, что именно на этом озере мне и понравилось больше всего! Ребята тоже были вполне довольны. Ещё бы: таких пейзажей, что нам показались на Верхнем Кардываче - ищи, не найдёшь! Сверху висит Лоюб, дальше, в долине Верхней Мзымты, тремя совочками торчат Цындышхи, словно страшные замки средневековых западноевропейских графов‐вампиров, вдали солидно, спокойно возвышается
Акарагварта... И ночёвка получилась удачной: нас не смыло, не
засыпало, не съело:)
Я в окруженьи мрачных стен,
где каждый камень словно дышит.
Лоюб вздымает кручи вверх
и хищно скалятся Цындышхи.
Среди бесстрастных чёрных гор
тебя природа погрузила,
и красоту других озёр
твоею красотой затмила.
Я прыгал, шёл, катился, полз...
И стоило - такого ради!
Как бы то ни было, дошёл,
и дивный вид - за пот наградой.
Дорога до Кардывача ‐
пройти её и там остаться...
Я там бы жил и не скучал!
Но счастлив даже оказаться.
Не всякое озеро достойно того, чтобы о нём слагали стихи. Но и не всякие стихи достойны красоты озера Верхний Кардывач. Я попробовал. Оно всё равно красивее.
9 августа 2009 г.
Вообще‐то план Юрия был немного иным:
1‐й день. Подъём на хребет, ночёвка на Клумбочке.
2‐й день. Траверс хребта, заход на Лоюб‐Цухе, ночёвка на Верхнем Кардываче.
3‐й день. Заход на Лоюб, спуск по долине Верхней Мзымты на Кардывач, ночёвка на Кардываче.
4‐й день. Заход на озеро Синеокое и пик Кардывач Узловой, ночёвка на Кардываче.
5‐й день. Спуск по долине Мзымты к Энгельмановой поляне, выезд домой.
В силу разных причин (погода и моя медлительность) график нарушился. Утром четвёртого дня мы проснулись, как обычно, в холоде (так ведь и вставали все дни в шесть), и вскоре придумали новую версию плана действий. Поскольку Лоюб так и не открывался из тумана, решено было оставить его в покое (гора - тоже человек, только очень старый, а старым людям часто хочется подумать в одиночестве) и сбрасываться вниз, но не сразу до Кардывача, а с остановкой у маленького озера Средний Кардывач (многие неуважительно именуют его лужей, поскольку порой он скукоживается до пяти метров в диаметре) и радиальным выходом оттуда до Утаённых озёр. Я поддержал эту идею, и мы решили действовать так: до Среднего дойдём вместе,
там я останусь передохнуть, а ребята, сбросив рюкзаки, налегке быстро совершат рейд на эти озёра.
Утаённые озёра - одно из глухих заповедных мест.
Даже о самом их существовании знают далеко не все проводники и горные туристы, а уж бывают там и вовсе
несколько человек в год, да и не каждый год. Само их расположение способствует этому: находясь вроде бы на пути спуска от Верхнего Кардывача до нижнего, тем не менее озёра «закопаны» на плато (тонком перешейке между Цындышхами и южными плечами‐отрогами Акарагварты), вознесённом над Средним Кардывачом примерно на полкилометра, и дорога до них, не представляя особой технической трудности, обычно просто не вписывается в хронометраж похода: ведь все рвут или вниз, или вверх, но к какому‐то времени, а тут - ну хоть два с половиной часа, а потратить надо. Жаль, что перепад высот столь велик. Будь он метров двести - чего бы мне это ни стоило, я бы тоже потащился, больно уж хотелось. Но, понимая, что без меня ребятам забираться час, а со мной - три‐четыре, я был вынужден остаться и ждать. Ожидание затянулось. Подъём действительно занял у троих молодых крепких парней около часа, после чего они скрылись из вида, выйдя на плато, но вот на спуске не появились ни через полтора, ни через два, ни через два с половиной часа. Стали накатывать клочья тумана, всё мутнее. Моросил мерзкий дождь. Мне было очень зябко (порой до дрожи и стука зубов) и становилось страшно за своих спутников. Юра, Костя и Андрей, какими бы тёртыми калачами ни были, всерьёз рисковали вляпаться в сплошное облако на спуске, и там уж без гарантий... Я уже подумывал в одиночку ломиться на Кардывач (хотя тропы в двухметровой траве не наблюдал, и как бы я там ещё спустился - вопрос) в надежде на то, что там есть люди и можно будет собраться на поиски... наши орлы появились в пределах видимости через три с лишним часа. Теперь я уже просто влёгкую злился на них: я тут стою как дурак, мокну, переживаю за них, а они, поди, попросту решили метнуться кабанчиком на Северную Цындышху, и сейчас, спустившись, будут мне об этом с увлечением рассказывать...
Туман накатывал всё сильнее, вот я уже вновь потерял ребят из виду. Да, в непогоду по горам лучше не бродить, а переждать ненастье и продолжить путь наверняка. Предполагалось, что на спуск уйдёт минут двадцать, а на самом деле спускались дольше, чем поднимались, - больше часа. Наконец, уже в шестом часу вечера (а рейд к озёрам начался ровно в час!) наш отряд воссоединился, и мы продолжили путь к озеру Кардывач, часто останавливаясь для тщательного определения направления движения, поскольку тропа, заросшая за месяц‐полтора летнего сезона всем подряд, была практически незаметна. Пока шли, я узнал причину заминки. Всё банально. Горный турист не будет себя уважать, если не искупается в подвернувшемся высокогорном озере (а их там полдюжины). Не искупался - зачем ходил? Это как территорию пометить.
Наконец, ближе к семи вечера мы вывалились к Кардывачу. Тому, который «Сказка гор». Я очень устал, причём, конечно же, не физически: я был психологически выхолощен этими часами ожидания и тревоги. Возможно, поэтому Кардывач мне не приглянулся. Ну да, это тот самый Кардывач, который являлся основной целью похода (пардон, экспедиции!). Да, он в целом был таким же, как на фотографиях в Сети. И - не таким. На фотографиях он - в наилучшем своём виде, в наиболее ярких и масштабных ракурсах. А мы его видели «как есть», домашним. В халате и тапочках... Обойдя озеро и разбив лагерь, мы с удивлением поняли, что здесь одни. Да, эта путаница с получением пропусков везде, где только можно себе представить (пограничная служба, Сочинский национальный парк, Кавказский государственный природный биосферный заповедник, Сочинский заказник), словно создана для того, чтобы до таких мест, как Кардывач, добирались только самые стойкие и напористые. Вместо того, чтобы кричать отдыхающим на каждом шагу: «Люди! Оглянитесь, вокруг вас столько красивых мест, что же вы по две недели торчите на набитом красными потными телами пляже!», наши бюрократы даже тем, кто сам (через интернет, через десятые руки, «одна баба сказала», и уж точно без помощи всяких заповедников‐заказников, чьей святой обязанностью и является информирование населения о туристических возможностях края) выведает о возможных маршрутах, даже и таких они стараются бортануть - «Ребята, ну что вам там надо, шли бы вы на пляж»...
Мы развели костёр (слово «мы» именно применительно ко мне в данном случае, как и во многих других, употреблено скорее символически), начали греться и сушить основательно подмоченные на куске Средний‐Нижний одежду и обувь. Тем временем стемнело. Внезапно с другой стороны озера (откуда и мы пришли) показались огоньки двух налобных фонариков. Люди! Однако, суматошно помигав, фонарики погасли буквально через несколько минут. Поняли, что в полной темноте даже с фонариками вдоль берега озера пройти затруднительно (не очень легко и днём), и решили плюхнуться на ночёвку прямо там, у устья Верхней Мзымты. Вскоре наши шмотки подсохли, мы поужинали и завалились в люлю. Предварительно договорились, что утром в шесть высовываем носяры из палаток и, если небо ясное, ребята ломятся на хребет Кутехёку - перевальную точку между Россией и Абхазией, откуда открываются замечательные виды и на Лоюбы, и на Агепсту, и на озёра и пики Кардывачского узла, и даже в хорошую погоду можно разглядеть море. До сна Юрий повторил название этого хребта несколько десятков раз, уже предвкушая завтрашний кайф. Подобно тому собачка не может спокойно улечься, не накрутив несколько кругов вокруг пятой точки:) Ну, а я традиционно подожду, причём у палаток, так что дождь мне не будет страшен. А уж если действительно распогодится, то и поброжу вдоль озера, пощёлкаю камерой, авось моё мнение о Кардываче изменится.
10 августа 2009 г.
Первая же недовольная внезапным пробуждением высунутая на утренний холод морда идентифицировала погоду как нелётную, вернее, применительно к горам, - непролазную. Сон был с радостью продолжен часов додевяти‐десяти. Потом, конечно же, облака начали расползаться, но о Кутехёку можно было забыть: чтобы к восьми вечера быть на Энгельмановой поляне, где нас будет ждать внедорожник до Красной Поляны, нужно выйти не позже двух часов, так что времени на серьёзные радиальные выходы просто не хватало. Поэтому мы спокойно ели, пили, постепенно собирались, шарились с фотоаппаратами по окрестным кустам, выбирая моменты, когда то Лоюб, то Цындышхи открывались от тумана или просто озеро попадало под солнечные лучи и становилось похожим на то, что я видел на фотографиях.
Мы с Юрием хотели дождаться момента, когда
откроется и Агепста: вид на неё из‐за озера, с отражением, замечательный. Cходили туда на съёмку около двух, заодно поговорили с ночными «фонариками». Отец с дочерью отправились в поход до Красной Поляны из Архыза. Минувшим днём они преодолели непростой перевал Цындышхо и немудрено, что к Кардывачу вышли поздновато. Поскольку их поход был неорганизованным, то их никто на Энгельманах не ждал. Юрий сказал, что если они смогут прийти туда к тем же восьми часам, что и мы, то постараемся уместиться в «Уазике». Фонарики мигом собрались и пошли. Вышли мы уже около трёх, и это было нездорово. До Энгельманов - двадцать километров по пересечённой местности, поди их преодолей за пять часов... Спустя пятнадцать минут мы набрели на брод через Мзымту. Юра сказал, что совсем рядом есть мостик и можно не мочить ноги. Подойдя к мостику, мы не были особо удивлены тем прискорбным фактом, что мостика больше нет: его просто смыла бурная Мзымта. Костя с Андреем решили разуться и переползти по остаткам моста, а мы с Юрой вернулись и перешли Мзымту вброд прямо в обуви, но в более мелком месте. Через несколько минут хода мы поняли, что Андрей и Костя застряли сзади. Подождав их некоторое разумное время и заодно выжав носки и вылив из ботинок воду, мы пришли к выводу, что что‐то произошло - возможно, кто‐то из ребят грохнулся в реку целиком и сейчас сохнет, или, не дай Бог, повредил ногу... Юрий пошёл на разведку. Вернувшись, он рассказал, что всё проще: ребята думали, что мы сушим ноги у Мзымты и отстали, и ждали нас. На этом эпизоде мы потеряли сорок минут... Пришлось ускоряться. В целом шли нормально, но больше всего меня беспокоило, успеем ли к сроку на Энгельманы. Через полтора часа хода подошли к погранпосту у реки
Бзыч. Погранцы, для начала приняв суровый вид, проверили наши документы и тут же любезно пригласили к столу. Попив пограничный чай с пограничным печеньем, мы продолжили путь. Ещё минус полчаса. Последние три километра мы неслись уже бегом (с рюкзаками!), благо под горку и тропа была уже ничего, и к восьми таки вышли на верхний шлагбаум. Но нижний, в трёх с половиной километрах, был тоже закрыт, нашего водителя не пускали, поэтому мы вынужденно продолжили движение. Вскоре по ходу догнали «фонариков», а ещё через полтора километра нас уже ждал всё‐таки прорвавшийся к нам навстречу «Уазик». Мы вместились в него штабелями и, уставшие, как собаки, и грязные‐ мокрые, как черти, но весело и с песнями понеслись 38 километров по отсутствующей дороге до Красной Поляны. На этом, собственно, наше путешествие и кончилось. В пол‐одиннадцатого мы уже были на Поляне и, сев в удобный автомобиль Юрия, были развезены им по домам. И как у него сил хватило ещё и за руль садиться?!
Что мне не понравилось или не очень понравилось в этом походе?
Во‐первых, разумеется, собственная физическая форма. В дальнейшем надо будет это учитывать и готовиться задолго, и не только психологически и информационно, но и физически. И мне будет легче, и спутникам. Эмоций будет больше, и они будут положительнее. Во‐вторых, для меня неким не вполне приятным открытием стало то, что поход - это не неспешная прогулка с постоянным щёлканьем фотоаппаратов, обнюхиванием луговых цветов и ловлей бабочек. Оказывается, график составляется не так, чтобы максимально погулять, а так, чтобы в сжатые сроки посетить максимальное количество интересных объектов, и по фигу на дыхалку, суставы, на лень... Уж совсем неожиданностью для меня стало то, что с рюкзаком можно (и порой нужно!) БЕГАТЬ. Поход ли это - наверное, да. Отдых ли - конечно же, нет. А я полагал, что походы - это одна из разновидностей отдыха. Но! Я очень рад, что мне удалось заразить Юрия своим желанием пойти на Кардывач (который и без того был ему знаком и особого интереса давно не представлял). Я рад, что Юрий организовал такую группу и пробил все пропуски. Я рад, что он предложил именно этот маршрут - «тропу Ефремова», по Аишхам. Я рад, что ребята как могли помогали мне, особенно в первый день. Я рад, что постепенно втянулся, и к последнему дню тормозил спутников минимально. Наконец, я рад, что увидел и почувствовал всё это. И пусть далеко не всё удалось заснять, важно не то, что я покажу друзьям в качестве фотоотчёта, а те впечатления, которые у меня остались. И совсем неважно, сколько осадков выпало за эти дни и существовала ли опасность, что нам побьёт градом палатки и с гор повалит камнепад: не побило же, не повалил же... В начале похода было очень трудно собраться и идти - физически, в конце же похода - вновь трудно, но уже совсем по другой причине: морально трудно - возвращаться. В жаркий засиженный кем попало Сочи, облепленный со всех сторон липкими телами и окружённый тугим кольцом пробок. Хочется остаться в горах, там и жить. На Клумбочке. Под Лоюбами. На Верхнем Кардываче. На Нижнем... И домой вернуться хотелось. И я вернулся.
И теперь - хочется вернуться в горы.
И я вернусь. Даст Бог!
P.S. Прошу прощения, что в моём мемуаре практически начисто отсутствуют художественные описания увиденных нами красот. Не пишу я, какую форму имеет Клумбочка, какого цвета вода в Верхнем Кардываче, с чем можно сравнить пик Торнау... Это бессмысленно описывать. Это надо увидеть. Не на фото. Своими глазами.
11‐17.08.2009