Поход на Кардывач по Аишхам

Горный поход по маршруту: Красная Поляна - балаганы на хребте Аишха - озеро Клумбочка - вершина Лоюб - Цухе - вершина Северный Лоюб - перевал Лабинский - озеро Верхний Кардывач - озеро Средний Кардывач - озёра Утаённые - озеро Кардывач - Энгельмановы поляны - хребет Грушёвый - Красная Поляна

По Аишхам

(Так называется длинная и на вид пологая цепь луговых вершин Главного хребта, протянувшаяся от Псеашхо к Кардывачу километров на тридцать. Множественное число "Аишхи" мы своевольно применяли потому, что отдельные вершины этой цепи у пастухов пронумерованы: Первый, Второй, Третий Аишха. На карте этих названий не было, а пик Третий Аишха назывался совсем забытым теперь именем Лоюб-Цухе)

Когда-то мне хотелось сделать кольцевыми все туристские маршруты. Тем более грешно было бы ходить взад и вперед по одной и той же дороге теперь, занимаясь изучением рельефа. Значит, кольцевым будет у нас и наиболее далекий маршрут на Кардывач. Пойдем к Кардывачу не низом, вдоль Мзымты, а поверху - по Аишхам. Знакомый путь по Мзымте только до Пслуха. Впрочем, теперь и он удивляет неожиданной новизной.

Прежде я ходил здесь, не замечая, например, речных террас - остатков древних днищ, вытянувшихся по некоторой высоте вдоль русел рек. А теперь мы без труда различали террасы, построенные Мзымтой в процессе врезания своего русла. Более того, оказывалось, что почти любое ровное место в долинах - не что иное, как уцелевшая площадка какой-нибудь из террас.

Пслухская караулка заповедника. Развилка путей на Псеашхо (через Коготь на хребте Бзерпи) и к перевалу Первый Аишха. Идем отсюда вверх по бурливому Пихтовому Пслуху, мимо шипучего водопада, зигзагами по большому лавинному прочесу в лесу... Выходим на луга Второго Аишха и поднимаемся на второстепенный перевальчик через Грушевый отрог этого хребта.
Перед нами вся долина верхнего течения Мзымты, гигантский желоб между горными валами Аишха и Агепста-Аибгинского хребта. Серо-сиреневые тучи над зеркально гладкими скалами пирамид Турьих гор - там, как грохот обвалов, перекатываются раскаты грома. А на дне долины среди иссиня-черной зелени пихт словно светло-зеленое озеро: это луга Энгельмановой поляны. К ним ведет круто спускающаяся горная тропа. На нижнем маршруте к озеру Кардывач нет такого кругозора, когда можно видеть весь фронт горных колоссов - от Аибги до Агепсты.

И хотя верхний маршрут связан с лишним подъемом и спуском, и поход по нему удлиняется на день, ясно, что водить туристов к Кардывачу надо только этим путем!

 Аишха очень похож на Аибгу. Такой же, если смотреть с юга, однообразный луговой хребтина с пологими вырезами седловин и почти не кульминирующими пиками. Монотонный крутой склон изборожден как бы стремительно струящимися лощинами. Лишь нижние пятьсот-шестьсот метров над Мзымтой одеты пихтовым лесом.Стержневая вьючная тропа  бежит вдоль всего Аишха по высотам 2400-2600 метров, и так же нанизаны на нее группочки пастушеских балаганов.

Один из таких балаганов делаем своей базой. Утром поднимаемся на Главный хребет. Перед нами "порученный" нам горный мир. Любую его деталь, поэтичную или прозаическую, мы одинаково обязаны заметить и истолковать.

 Вот перед глазами скальная громада - вершина северного склона, так напрямик когда-то и названная неизобретательным топографом: Скалистая 3157 м. Раньше, кажется, ахнул бы, онемел бы от восторга, впервые увидав ее кручи. А теперь - не кощунствуем ли мы с Володей и Наташей, если уже через минуту спорим друг с другом о количестве и высоте цирков на ее страшных склонах?

Впрочем, нет, все равно мы не холодные аналитики. Мы только быстрее схватываем картину в целом, а значит, полнее постигаем и ее величие.

У наших ног обрываются кручи заповедных северных склонов. Они тоже, как у Аибги, изрезаны крутостенными цирками, и к днищу каждого из них гребень обрывается отвесами. В цирках несколько скромных горных озерец. Нам неоткуда было взглянуть на кручи Аишха с севера, но, видя цирки, легко воображалось, каким нагромождением пирамид выглядел оттуда этот кажущийся с юга монотонным хребет.

За Мзымтой еще могущественнее возносится оскаленная Агепста 3256.9 м, а на севере, за вовсе неведомой мне долиной Безымянки, высится не менее внушительный лесисто-луговой хребет, значащийся в заповеднике под ненанесенным на карты названием "хребет Герцена" (Это неожиданное название не случайно. Оно было дано хребту студентами-практикантами Ленинградского педагогического института имени Герцена).

Поперечные долины, изрезавшие склоны обоих хребтов, поражали чеканной ясностью своих древнеледниковых очертаний. Корыта-троги - как с чертежей в учебниках. В кресловидных цирках хребта Герцена сняли таинственные, не значившиеся на карте озера.

Но сейчас наша цель не эти недосягаемые громады, а уже достигнутые нами зубцы Аишха.Подножия этих стенок, прикрытые плащами осыпей, возникли в результате перемещения и отложения щебня, упавшего сверху.Первый, Второй, Третий Аишха (Лоюб-цухе 2939 м) - все они высились пирамидами на Главном Кавказском хребте.

Чем ближе к Кардывачу, тем круче становились их скаты. Склон Третьего Аишха был настолько крут, что на нем исчезала магистральная тропа, негде было ютиться балаганам. Именно здесь начинался переход к кручам Кардывачского горного узла.
Но счет Аишхам еще не был закончен. Пастухи, не стесненные геоморфологической логикой, нарекли Четвертым Аишха не следующую к востоку вершину главного водораздела (не Западный Лоюб), а параллельный ему отрог, отделенный от главного продольными же верховьями Сумасшедшей речки. Только здесь нам и можно было пройти к Кардывачу с лошадью.

Крутизна склонов особенно подчеркивалась ручьем, который мчался вниз с удивительной прямолинейностью, почти не меняя чуть ли не тридцатиградусного уклона струи по всей длине падения. Это был как бы единый водопад с всклокоченной водой, неудержимо рушащейся и почему-то не вырывшей тут никакой долины. Вечная вспененность всего потока послужила основанием и для названия: пастухи называют ручей Содовым за сходство с сильно газированной шипучей водой.

Даже странно, что этот ручей лишь впадает в Сумасшедшую речку, а не сам носит такое название.

Казалось, мы уже налюбовались Агепстой с противолежащих вершин Аишха. Что мог сулить нам второстепенный луговой хребтишка, прижавшийся к подножию Главного хребта? Однако Агепста с Четвертого Аишха выглядела еще великолепнее. Словно этот хребтик специально воздвигли здесь, чтобы смотреть с него на чудовищные бастионы Агепсты, на пышно-голубой "мех" ее ледников... С наслаждением картируем райские луговины, Потом берем на спуск.

Аишхи пройдены. И не только пройдены: закартированы, промерены, постуканы геологическими молотками. Больше того: Аишхи пережиты нами. Ведь это наше боевое крещение. Мы прошли по этим горам, и теперь у нас в руках планшеты, заполненные результатами сплошной съемки.  Спасибо, Аишхи!

Верхний Кардывач

Кардывач. Пусть в середине лета на его горах и нет такого, как в сентябре, алмазного убранства, он, как и прежде, чарует.

 На Кардываче больше нет домика-лагеря - говорят, что его свалило лавиной. У нас своя палатка, мы проживем и под пихтами, но туристам придется худо. Задумываюсь о гипрокуровских проектах, о своей рекомендации строить здесь турбазу. Конечно, мы и сейчас видим на склонах Кутехеку высокоствольные пихты у самого берега озера - показатели того, что лавин тут давно не было. Но какая же сила смела домик? Воздушная волна от соседней лавины?
Исследования начинаем с Верхней Мзымты. Она перед нами, пропущенная на картах долина, крутой дугой изогнутая вверх по течению влево. Километра через два находим мелководную лужу, подпруженную щебневыми осыпями с круч Лоюба. Не о ней ли упоминал инженер Сергеев как об озере в верховьях Мзымты выше Кардывача? Под навалами щебня речка совсем исчезает, и говорливое журчание ее струй доносится из-под камней.

    Все грознее, все неизмеримее встает слева от нас Лоюб. Этот пик, обративший к Кардывачу однообразные луговые склоны, оказался со стороны Верхней Мзымты одним гигантским утесом. Его стены, почти отвесные, взметываются вверх не меньше, чем на километр. Такого величия мне еще не приходилось видеть.
   Кажется, вот-вот, и верховья долины сомкнутся. Но нет, со стен замыкающего их амфитеатра струятся каскадами ручьи, возникшие где-то выше. Значит, стены - лишь уступы гигантской лестницы. Это такая же лестница цирков в верховьях древнеледниковой долины, как и у старой нашей знакомой - Ачипсе. Только истоки Верхней Мзымты лежат почти на километр выше. Следовательно, и ледник здесь мог существовать дольше, чем на Ачипсе, потому и следы его тут свежее. Действительно, закраина каждого уступа, бровка любой ступени лестницы оглажена, отшлифована и блестит, словно покрыта лаком. Как метко окрещены в науке эти полого округлые и гладкие каменные холмы - бараньи лбы. А вот и курчавые скалы- это тоже меткий научный термин,- скалы на бортах долины, словно вылизанные ледником.

Местами на бараньих лбах видны глубокие царапины. Когда я читал в книгах о том, что лед способен процарапывать на камне шрамы, в это не верилось. Как же так? Лед надрезает камень? Теперь легко понять, что скалы исчертил не самый лед, а вмерзшие в его подошвенную сторону каменья. Ледник драл ими дно долины, точно варварская швабра.

Обхожу огромный валун и, вздрогнув, останавливаюсь. Передо мной на траве разостлана... медвежья шкура. Быстро отступаю за угол валуна и делаю спутникам знаки рукой: не шуметь, пригнуться! Торопливо и поэтому невпопад рву застежки на футляре фотоаппарата, выдвигаю объектив, а друзья, не понимая, в чем дело, стремятся вперед и почти выталкивают меня за угол.

"Шкура" к этому времени услыхала наши шаги и встала на задние лапы. Внушительная медведица ошалело оглядела нас, преотвратно рявкнула, словно выругалась, брезгливо тряхнула головой и броском метнулась вверх по склону на всех четырех, комично охая. Тут только мы увидели, что рядом с нею подпрыгивает мячиком небольшой медвежонок.

Все это произошло молниеносно. Мы защелкали аппаратами, когда и мама и детеныш были уже далекими светло-бурыми пятнышками. Оказалось, что охота с фотоаппаратом нелегкое дело и требует большой сноровки. Я смотрел вслед медведям и завидовал крепости их сердец: такой галоп по тридцатиградусной круче!

Впереди еще один уступ с водопадными струйками, а за ним, точнее над ним, чувствуется следующий, вышележащий цирк с особенно просторным днищем. Все признаки говорят, что склон уходит ниже видного нам края уступа, что за этой кромкой не площадка, а впадина, и даже самый воздух над ней - не знаю чем (цветом? светом? дымкой?) - шепчет нам: тут скрыта какая-то тайна. Я уже владел ключом к этой тайне, потом расскажу, каким, и уверенно сказал:

- Наташа, сейчас мы найдем озеро! Вот увидишь.

Поднимаемся в обход уступа, приближаемся к бараньим лбам, замыкающим чашу, и с первого же лба видим у своих ног глубокое кобальтово-синее озеро. Прямо в воду спускаются крутые курчавые скалы. В ней плавают обломки недотаявших льдин. Зеленовато-белые с поверхности, под водой они становятся лазурно-малахитовыми, непостижимой ясности и силы цвета. Дивное диво, не учтенное, не предусмотренное...

Конечно, инженер Сергеев упоминал именно об этом озере. Но почему же у него не нашлось ни одного теплого слова о его красоте?
Теперь мы расскажем об этом Верхнем Кардываче на турбазе, и тогда в горах появится новый туристский маршрут. Надо будет только предупреждать гостей, чтобы не принимали за Верхний Кардывач лужу на Верхней Мзымте. Не назвать ли ее ради этого "Средним Кардывачом"? Нет, это кощунство. Пусть остается просто лужей.

Источник: Ю.К.Ефремов "Тропами Горного Черноморья"